Я испугался

— Я ел в десяти харчевнях, и в пяти мне подавали раньше всех.

— Пусть так. Но чего же тебе пугаться?

— Чистота внутри ещё не освободилась, а из тела она просачивается в виде луча. Внешним воздействовать на сердца людей, чтобы они пренебрегали уважаемыми и старыми, значит готовить себе беду. Ведь хозяин харчевни не имеет лишних доходов, продаёт лишь кашу да похлёбку. Если так поступает тот, у кого прибыль скудная, а власть ничтожная, что же сделает властитель тьмы колесниц, который отдаёт все силы государству и все знания управлению? Поэтому-то я и испугался, что тот царь захочет поручить мне дела и станет ждать от меня заслуг.

— Прекрасное наблюдение! — воскликнул Темнеющее Око. — Но если ты останешься у себя, люди станут искать у тебя защиты.

Вскоре Темнеющее Око пришёл к Ле-Цзы и у дверей увидел множество туфель. Обернувшись лицом к северу, Темнеющее Око опёрся подбородком о посох, нахмурился и, постояв немного, молча вышел. Принимавший гостей доложил об этом Ле-Цзы. Тот, босой с туфлями в руках, побежал за Темнеющим Оком и, догнав у ворот, спросил:

— Поскольку вы, Преждерождённый, пришли, не дадите ли мне совет?

— Всё кончено! Я предупреждал, что люди станут искать у тебя защиты. Это действительно так! Способный привлечь других, чтобы стекались к тебе, ты оказался не способным помешать другим искать защиты. К чему это?

Стоит результату разойтись с предвидением, и непременно получится огорчение. Оно бессмысленно и поколеблет тебя самого. Никто из твоих последователей этого тебе не скажет. Вся их мелкая болтовня — яд для человека. Без пробуждения, без сознания разве помогут созреванию друг друга?