Когда в Амман пришёл Дьявол

— И злого утра тебе, о женщина! — огрызнулся путник.

— Хорошенький способ поддержать беседу, — сказала старуха, — и кто же ты такой, что позволяешь себе говорить такие вещи детям Адама?

— Я ненавижу детей Адама и позволяю себе говорить так, потому что я сам Дьявол! — прорычал тот.

Старуха, ни капли не испугавшись, спросила:

— И что за дела у тебя в великом городе?

— Ну, — произнёс Дьявол, — в таком месте для меня всегда найдётся дело.

— Не очень то ты похож на Дьявола, на мой взгляд. По-моему я смогу сделать всё то же, что и ты, в любой день недели.

— Отлично, — ухватился Дьявол, — я дам тебе три дня, и если ты сделаешь в Аммане то, хуже чего не сделаю даже я, то обещаю оставить этот город до конца своих дней.

Они заключили сделку и вошли в город.

— Когда начнёшь? — спросил Дьявол, которому не терпелось увидеть хоть какие-нибудь безобразия.

— Я начну прямо сейчас, и ты можешь наблюдать за мной, с условием, что сам станешь невидимым.

— Так пойдет? — спросил он, и старуха перестала его видеть, продолжая чувствовать его горячее дыхание возле своего уха. — Приступай же, — проскрежетал он нетерпеливо.

Старуха отправилась к магазину самого богатого торговца тканями в городе, и сев у входа попросила его принести самого лучшего шёлка.

— Это должно быть что-то действительно необычное, — сказала она. — Мой внук влюбился в жену одного богатого господина, и хотел бы преподнести ей подарок, который она долго не забудет, чтобы смягчить её сердце по отношению к нему. Она сказала, что уступит ему, если он подарит ей отрез лучшего шёлка, что только можно купить за деньги.

— Это всё не мое дело, вам нет нужды распространяться о подробностях, — говорил торговец, — но вам повезло, у меня как раз есть то, что вы ищете: кусок лучшего в мире шёлка. У меня было два куска, но один я продал в королевский дворец, так что вы можете представить себе качество.

Старуха принялась разглядывать кусок и сказала торговцу:

— Всё-таки это весьма дорогая вещь, и, скорее всего, я куплю её. Скажи, ты обращаешься так со всеми важными покупателями?

— Что ты имеешь в виду? — спросил купец.

— Ну, по крайней мере, принеси мне трубку табаку, чтобы я могла покурить, пока не приму решение.

Трубка немедленно появилась, и в маленьком ящичке тлел уголёк, чтобы женщина могла прикурить. Так же немедленно возле неё появилась коробка со сладчайшей пастилой. Бормоча что-то про себя, старуха теребила материю и ела пастилу, в промежутках затягиваясь табаком. Внезапно купец к ужасу своему заметил, что она запачкала бесценную материю липким мёдом со своих пальцев, и даже хуже, — она наклонила трубку, и уголек вывалился и упал прямо на ткань, и прожёг в ней дырочку.

— Ай! Безмозглая старуха! — запричитал купец, — Ты испортила ткань!

— Вовсе нет. Я просто отрежу этот кусок, когда буду кроить, и всё будет в порядке, к тому же это всё равно, так как я беру эту ткань. Сколько ты сказал она стоит?

— Сто фунтов, — сказал он, надеясь заключить сделку на пятидесяти, но та заплатила не торгуясь и покинула магазин.

Когда она вышла, Дьявол зашепелявил ей на ухо:

— Я бы не назвал это высшим классом. Да, ты устроила ему лёгкий шок, но ты переплатила ему, и он посчитал тебя старой глупой старухой. Он больший дьявол, чем ты.

— Попридержи язык, — зашипела старуха, — и запасись терпением, во имя всего святого. Следи за тем, что я делаю.

Сказав это, она принялась расспрашивать людей в кофейне, где находится дом купца, и вскоре они оказались возле большого богатого дома. Старуха постояла снаружи, пропев молитву, а затем постучалась.

— Кто там, и что вам нужно?

— Мир тебе, великодушная! — прокричала старуха в окно. — Знай, что я всего лишь бедная женщина из деревни, пришла проведать своего сына. Пришло время для моей специальной молитвы, и оно застало меня здесь, на улице, где я не могу найти тихого, чистого места, чтобы произнести её.

Жена купца впустила благочестивую женщину, и провела её в просторный тихий зал.

— Добрая женщина, — прохрипела старуха, — окажи мне ещё одну маленькую услугу, мне нужен молитвенный коврик, преклонить колени.

Женщина посмотрела кругом и не найдя коврика принесла саджадда из комнаты своего мужа.

Старуха притворилась, что читает молитву, тогда как жена купца удалилась, чтобы не мешать ей. Тогда она свернула коврик, положив внутрь только что купленную материю, и вернула его жене, с тысячей слов и жестов благодарности. Когда она вышла за порог, Дьявол удивлённо спросил, что это было за представление, но получил такой же ответ, как и раньше.

Когда купец вернулся вечером домой и взял свой молитвенный коврик, оттуда выпал тот самый кусок материи. На нём были те же следы мёда и дырочка, прожжённая угольком. Он тут же вспомнил, что материя предназначалась для жены богатого человека, которая в обмен на него согласится…

Его собственная жена! Купца разрывало на части от гнева. На глазах у невидимого Дьявола он вышвырнул свою жену из дома, не желая слушать никаких объяснений.

— Это уже больше похоже на мою работу! — заулыбался Дьявол.

Старуха проследила за женой и выяснила, что та направилась прямо к дому своего кузена, где бросилась на кровать и зарыдала, не желая никому ничего объяснять.

Следующее утро старуха провела у своего внука, похотливого юнца, который был не лучше, чем можно бы ожидать.

— Идем со мной, моя прелесть, я представлю тебя красивой, и умной, а главное, одинокой женщине, которой необходимо утешение.

Она отвела своего внука в дом, где находилась жена купца и устроила, пользуясь её состоянием, так, что двое оказались в одной комнате, где они и сидели, глядя друг на друга, словно загипнотизированные старухой.

Тогда старая ведьма снова поспешила к купцу. Лишь только он увидел её, запричитал и стал бить себя кулаком в грудь:

— О злосчастная! Ты превратила меня в инструмент совращения моей собственной жены, своим дьявольским, ублюдочным отпрыском! Ты вернулась, чтобы мучить меня? Убирайся, пока я не убил тебя! — и всё в том же духе.

Старуха подождала, пока купец немного придёт в себя, и отвечала:

— О Султан всех купцов! Я не понимаю смысла твоих слов. Я пришла всего лишь, чтобы попросить вернуть мне тот кусок шёлка, который я забыла в твоём доме. Однако, похоже, никого нет дома.

Дьявол едва сдерживал хохот.

— Что? — закричал купец. — Ты хочешь сказать, что шёлк предназначался не для моей жены?

— Разумеется нет. Всё что случилось, это то, что я зашла в твой дом помолиться и так неосторожно забыла в нём свою материю.

Вне себя от остатков своего гнева, от горечи и досады за совершённую несправедливость купец проговорил:

— О, если бы я мог вернуть все назад!

— Ну, в общем, я могла бы тебе помочь.

— Если ты возвратишь мне мою возлюбленную супругу, я заплачу тебе тысячу золотых!

— Годится! — проскрипела старая карга и помчалась прочь.

— Только не говори мне, что собираешься сделать доброе дело, — прошелестел Дьявол.

— Прочь с дороги, глупец! Не мешай мастеру делать его дело!

Дьявол едва поспевал за ней, пока она мчалась в темницу, куда заключили жену купца и её внука. Едва она завидела тюремщика, как принялась махать руками и причитать:

— О благороднейший из тюремщиков во всем королевстве! Подумай только, как я, в моём почтенном возрасте вдруг оказалась в неприятностях. Но ты, о добрый и примерны страж, можешь выручить меня.

Она протянула ему золотой, и стражник посмотрел на неё с большим интересом.

— Чего ты хочешь? — резковато сказал он.

— Всего лишь войти на несколько малюсеньких секунд, чтобы проведать своего внука, который был (разумеется справедливо) заключён в вашу гостеприимную темницу, о отважный блюститель закона!

— Ну, если у тебя есть ещё одна монета, похожая на первую, возможно, что-нибудь и получится.

Быстро, как вспышка молнии, появилась сестра той монеты, и старуха оказалась внутри. Она пробежала в камеру, где держали виновную пару, и отперла дверь.

— Быстро снимай свою одежду и надевай мою. Возвращайся к своему мужу, если ты хочешь вознаградить меня за свое освобождение и его прощение.

— У меня дома есть тысяча золотых, этого достаточно? — в отчаянии закричала женщина.

— Подойдет. Но смотри, сдержи своё слово, не то я скажу купцу, что между вами действительно что-то было!

И жена помчалась домой к мужу, оставив старуху в тюрьме.

Согласно закону той страны, именно в этот вечер должен был состояться обход всех камер, с проверкой, справедливо ли наказание тех, кто там содержится. Инспектор подошёл к камере и спросил:

— А эти здесь за что?

— Виновны в нарушении норм общественной нравственности! — отрапортовал судья.

Старая карга скинула свою вуаль и заныла:

— Благородный судья! Мне девяносто лет, а это мой внук, которому едва исполнилось шестнадцать! Вот бумаги, которые об этом свидетельствуют. Мы сидели и мирно беседовали с ним, в то время как какой-то негодяй ввёл стражу в заблуждение и навлек на нас это нелепое подозрение. Прошу вас, благородный господин, прикажи немедля освободить нас, ибо мы уже достаточно пострадали!

Судья в гневе обернулся к тюремщику и начальнику стражи:

— Вот как у нас вершится правосудие! Освободить немедленно почтенную даму и её очаровательного внука! Тюремщику и начальнику стражи — по десять палок!

По дороге из тюрьмы к ним присоединился Дьявол.

— Я пас! — сказал враг рода человеческого. — Такого я повторить не смогу! — и, раскрыв свои крылья, полетел обратно в Джехеннем.

Вот почему вы не встретите в Аммане никакой дьявольщины, разве что та старуха снова приложит руку.

«назад