Плотина

Однажды в видении он увидел своего покойного отца, который дал ему наставления, укрепившие надежду в его сердце. Вскоре после этого тиран, взбешённый независимым поведением «маленького упрямца», оклеветал его на всю округу, объявил смутьяном и настроил против него всех соседей.

Пришлось мальчику покинуть родной дом и отправиться в далёкий город. Там он нанялся слугой к одному купцу и проработал у него многие годы. Почти весь свой заработок старший брат отсылал домой через путешествующих купцов. Чтобы у этих людей не возникало неприятное чувство, что он навязывается к ним со своими поручениями, да и для них самих было небезопасно помогать семье, находящейся в опале, он просил их передавать деньги его братьям как плату за мелкие услуги, которые они могут оказать путешественникам.

Спустя много лет пришло время старшему брату возвратиться в родные края. Годы так изменили его, что когда он подошёл к дому и назвал себя братьям, только один из них узнал его, но и сам он был в этом не вполне уверен.

— У нашего старшего брата волосы были черные, — сказал самый младший.

— Но ведь я постарел, — ответил старший брат.

— И по его речи и по одежде сразу видно, что этот человек из купцов, — сказал другой брат, — а в нашей семье никогда не было купцов.

Тогда старший брат рассказал им свою историю, но не смог рассеять их сомнения.

— Я помню, как ухаживал за вами, когда вы были ещё совсем детьми, и как вас манила стремительно бегущая вода, остановленная плотиной, — стал вспоминать пришелец.

— Мы не помним этого, — сказали братья, ибо детские годы почти полностью стёрлись из их памяти.

— Но ведь я посылал вам деньги, на которые вы жили с тех пор, как пересох наш арык.

— Мы не знаем никаких денег. Мы получали только то, что зарабатывали, оказывая различные услуги путешественникам.

— Опиши нашу мать, — предложил один из братьев, всё ещё желая получить какие-то доказательства.

Старший брат стал описывать мать, но так как она умерла очень давно, и братья плохо её помнили, в его рассказе они увидели множество неточностей.

— Но даже если ты наш брат, чего ты хочешь от нас? — спросили они.

— Тот тиран умер, — сказал старший брат, — его солдаты разбрелись по свету искать новых хозяев, поэтому нам сейчас самое время объединиться и общими усилиями оживить эту землю.

— Я не помню никакого тирана, — заявил самый младший из братьев.

— Земля была всегда такой, как сейчас, — сказал другой.

— И почему это мы должны делать то, что ты нам велишь?! — воскликнул третий.

— Мне бы хотелось тебе помочь, — сказал четвертый, — но я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Кроме того, — заговорил первый брат снова, — мне не нужна вода. Я собираю хворост и разжигаю по ночам костры. Приезжие купцы останавливаются погреться у них, просят меня о различных услугах и платят мне за это.

— Если пустить сюда воду, — сказал второй, — она зальёт прудок, в котором я развожу декоративных карпов. Проезжие купцы останавливаются полюбоваться на них и одаривают меня по своей щедрости.

— Я сам не против того, чтобы пустить воду, но не уверен, сможет ли она оживить эту землю, — сказал третий брат.

Четвёртый брат промолчал.

— Отбросьте все ваши сомнения и скорее примемся за работу.

— Нет уж, мы лучше подождём, пока придут купцы.

— Купцы больше не придут, ведь это я их присылал сюда.

Но братья не верили старшему брату и продолжали с ним спорить.

А было это как раз зимой, когда купцы не проезжали через их края, так как все дороги, ведущие к ним, были завалены снегом.

И прежде, чем весна вошла в свои права и по Шёлковому Пути вновь потянулись торговые караваны, новый тиран, который был безжалостней первого, вторгся в их земли. Так как этот разбойник был ещё не совсем уверен в своих силах, он искал для захвата заброшенные земли. Никому не принадлежащий канал, перегороженный плотиной, разбудил в его сердце алчные надежды, и он присоединил его к своим владениям и задумал в ближайшем будущем, как только укрепит свою власть, обратить братьев в своих рабов. Пока же ему приходилось с ними считаться, потому что все они были сильными людьми, не исключая и самого младшего.

А братья по-прежнему спорят, и теперь вряд ли что-то помешает тирану осуществить свой коварный план.